– Но тогда нам следует оставить Ринайград!!! – растерянно сказала Мара. – Я не могу, Эктавиан! Ведь я – королева Ринай, а Киралейн – король Светлого края! Мы не можем просто сбежать, и бросить всех…
– Скажи, кем подданные считают Киралейна? – серьёзно спросил Эктавиан.
– Королём! Кем же ещё?! – не поняла Мара.
– Мой народ считает его эльфом с тех самых пор, как мы узнали о его существовании, – пояснил Великий князь. – Но кто он для людей?
– Он из рода Ринай – из рода королей Востока и Лейндейла, – твёрдо сказала Мара.
– Но он – не человек, и они это знают, – непримиримо молвил Эктавиан. – Я знаю многое, что не знаешь даже ты. Я узнаю вести даже от птиц, а для них не существует предела. Киралейн – великий правитель. Он сделал очень много для процветания своей земли, но люди неблагодарны. Они позабыли о его героизме, о том, что если бы не было эльфийского принца Киралейна и Великой Битвы с её Героями, то сейчас Лейндейл, и Запад, и Восток влачили бы жалкое рабское существование под гнётом Катараса. Они забыли. И теперь самые озлобленные, напиваясь в трактирах и харчевнях, распускают грязные слухи. «Почему нами правит эльфийское отродье?! – говорят они. – Недостаточно ли с нас эльфийского рабства? Вот уже 300 лет бессмертная тварь, нечисть сидит на троне Светлого края. Разве мы не заслужили короля-человека?! Эльфы – мерзкие твари! Они умеют колдовать, насылают свои гнусные чары на нас, от них все беды и болезни! Они морят наш скот, обрекают на засуху, ливни и лесные пожары, а мы терпим их в столице. Изгнать!!! Убить, и вся недолга! И заживём счастливо! Только изгнать эльфов, и тотчас всем счастье будет!!!»
Это самые невинные из речей. Ещё говорят, что твой муж – злой чёрный маг, что Лиарин очаровал тебя и насильно захватил власть, что в сыне твоём нет подлинной крови Ринай, что он – эльфийский подкидыш, которого тебе подсунули злые твари из Элтлантиса с помощью Лесной ведьмы из Арина, опять же, заморочив тебе голову с помощью чар. А ещё говорят, не столь нагло и смело, но всё-таки говорят, что и ты вовсе не принцесса Мара Джалина Вильсения Ринай, что истинная принцесса всё-таки сгинула во время пожара в Джалисоне. А ты – эльфийская ведьма, похожая на принцессу, оттого и шашни с Элдинэ водишь, и бессмертна, как и мы…
– И ты хотел, чтобы это слышал Литей?! – тяжело вздохнула Мара. – О, миэ мэйло,16 ведь я приехала к тебе за утешеньем, думала ты сумеешь унять мои страхи и тревоги, дать мне надежду, а вместо этого… Твои слова ранят больнее вражеских стрел! Как же так, Эктавиан, где же были мои глаза и уши? Наверное, я просто не желала замечать, как изменился мой мир! Теперь ясно, отчего вспыхивают все эти бунты и беспорядки. Глупцов на свете немало, а если им без конца твердить эти мерзости, вскоре все вокруг поверять в это…
– … А дальше достаточно одной искры, чтобы пожар вспыхнул, – подтвердил Эктавиан мысли королевы.
– Значит, я всё сделала правильно, – рассудила Мара. – Нужно собрать силы, пока ещё не поздно. Нужно подготовить защиту для столицы, укрепить оборону замка, если войска короля потерпят поражение на Юге в схватке с бунтарями, позаботиться о путях к отступлению. В Мангаре ещё есть верные нам люди. Наместник Мангара – Шангалеро предан мне и королю. Я отправлюсь в Северную столицу и велю ему подготовить всех рыцарей и солдат к войне. Мы соберём гарнизон в Мангаре, и в случае необходимости у нас будет армия, готовая к битве.
– Хочешь воевать против своих же людей? – остудил её пыл Эктавиан. – Это ничего не даст. Всегда найдётся кто-то недовольный, и вспыхнет новый бунт. Угли смуты и недовольства никогда не остывают и легко загораются вновь. Впрочем, если это тебя успокоит, сделай, как задумала! Но я считаю, что единственным способом хоть как-то спасти ситуацию является добровольный отказ от власти. Оставьте трон жаждущим славы и золота! Пусть они дерутся между собой за право взойти на престол, как голодные псы, которым бросили только одну кость. Может, тогда они оставят в покое эльфов, хотя бы на время. А ты, Эрсель, бери мужа, сына и даже верных тебе людей и возвращайся сюда! На самом деле, великие идеи, ради которых затеваются все войны, скрывают под собой лишь жажду власти, денег и славы. Если дать им это, может, людям и не нужна будет эльфийская кровь, – рассудил Эктавиан. – Хотя мне трудно судить о людях, не исключено, что я ошибаюсь! Эрсель, меня более всего беспокоит не Юг, а Запад. Равнина Каран Гелана во все времена служила поводом для тревоги, но в Диких землях люди и эльфы жили веками в добром соседстве. И, пожалуй, люди для наших западных собратьев были даже ближе, чем Элдинэ Элтлантиса. Но всё же мы никогда не теряли с ними связь надолго. Теперь всё иначе, уже долгое время никто не приходит к нам с Запада, словно мы остались одни во всём Светлом краю. Эльфы Диких земель… Нас разделила завеса тьмы, и я больше не чувствую, не ведаю, чем они живут, их судьба не даёт мне покоя. Боюсь, что на Западе уже давно начались гонения эльфов, тень которых начала накрывать Светлый край. Экталана сказала, что Малигель ушла. Но она не сделала бы этого по собственной воле. Значит, её вынудили уйти. Я не сомневаюсь в истинности слов моей дочери, но я не вижу причин убивать Малигель. Это не принесло бы никому ни славы, ни богатства, ни власти.
– Уж этого я, вообще, понять не могу! Убить целительницу – это просто святотатство! – сокрушённо покачала головой Мара Джалина. – В совете твоём есть смысл, но боюсь, что Киралейн не пойдёт на такое. В конце концов, он ещё и человек. И если он бросит трон, он обречёт этих безумцев на ещё большее кровопролитие! Ведь в битве за власть победит самый сильный и самый жестокий. Если бы у власти встал достойный, я думаю, можно было бы и уйти…
– Из этого мальчика, твоего воспитанника, вышел бы славный король, – заметил с улыбкой Великий князь.
– Но не теперь! Он ещё юн, – вздохнула королева. – Сейчас посадить его на трон, всё равно, что бросить в яму со змеями. Слишком многие пожелают избавиться от него. А он так неопытен и добр, что не сумеет разобраться в столь трудной ситуации. Они проглотят его, эти заговорщики! И за принцессу Эдену я опасаюсь! Не за её жизнь, а за то, что её тайно от меня и короля выдадут замуж. Тогда её муж сможет претендовать на трон, а Литей станет ненужной помехой. У него сейчас есть все шансы стать королём не только Брелистона, но Лейндейла, и, боюсь, что многим это не нравится.
– Не могу с тобой не согласиться, – кивнул Эктавиан.
– Знаешь, друг мой, я только теперь поняла, зачем потащила Литея с собой, – призналась Эрсель. – Я опасаюсь за его жизнь! Но я могла бы оставить его с Лонгиром. Да видно, сердце моё желало, чтобы я привезла его в Элтлантис. Эктавиан, я тебя прошу! Если ты не хочешь, просто скажи мне, и мы забудем об этом! И всё же я смею просить тебя! Спрячь его здесь! Пусть Литей останется в Элтлантисе. Может, серебряные чары эльфийского леса сберегут его от злых людей. Он, в самом деле, может стать истинным королём! Я не хочу, чтобы его жизнь оборвалась раньше срока.
– Сроки отмеряют Небеса, – рассудил Эктавиан. – Но, если мальчик согласится расстаться с тобой, в чём лично я глубоко сомневаюсь, я буду рад такому гостю! Главное, чтобы он окончательно не влюбился в мою дочь…
Мара усмехнулась:
– Да, я видела лицо Литея, когда она вошла. Боюсь, он был поражён в самое сердце! Но, что ты имеешь против любви эльфа и человека?
– Да, ничего собственно, – пожал плечами Эктавиан, – если это ты и Лиарин, а не моя дочь и глупый мальчишка. Пусть ваша любовь будет исключением из всех правил, а не повседневным явлением. Так, на мой взгляд, будет правильней.
– На мой тоже, – кивнула Мара Джалина. – Спасибо, что согласился принять Литея! Он – славный мальчик. А ему я скажу, что мне нужен свой человек в Элтлантисе, и в случае надвигающейся опасности ты отошлёшь его гонцом в Ринайград. Тогда он останется, ведь это будет настоящее поручение от его королевы. А сама поспешу в Мангар, а потом в столицу. Постараюсь убедить Лиарина и Киралейна (если они уже вернулись, конечно!) в том, что мы должны возвратиться в Элтлантис. Надеюсь, я сумею найти нужные слова.
– И надеюсь, что ты сумеешь сделать это вовремя, – добавил Эктавиан. – Поспеши, Эрсель!
– Завтра днём двинусь в путь. К вечеру буду в «Золотых мельницах», – решила королева. – Спасибо тебе за всё, Эктавиан! Я была счастлива увидеть тебя!
– И я тебя, – улыбнулся эльф. – Я буду ждать вас, моя светлая!
– Мы приедем, – пообещала Мара Джалина, вставая. – А теперь пойду спать, завтра снова в путь.
– Пусть твои сны будут счастливыми, Эрсель! Да благословят тебя звёзды! – попрощался эльф.
Литей проснулся, когда солнце уже светило высоко в небе. Потянулся, зевнул сладко, вдохнул полной грудью свежий, пахнущий ароматной смолой воздух (шатёр его стоял у корней могучей вековой сосны), вспомнил Экталану, улыбнулся, ощущая, как сердце наполняется радостью, светом и теплом. Он был счастлив, бесконечно счастлив! Быстренько вскочил с постели, умылся в глиняном тазу, натянул куртку и выглянул наружу. При свете дня эльфийский лес казался ещё прекраснее.
